Сижу в зале, слушаю послание президента Федеральному собранию. Проходит триумфально. 47 раз зал взрывался аплодисментами (я ставил палочки в блокноте)! А главное – глаза у депутатов горят. В отличие от заседаний Думы, почти никто не дремлет. Ну, а когда министр обороны в ответ на реплику президента: "Что для нас главное?" – мгновенно ответил: - "Любовь!"- у меня даже слеза навернулась. Несправедлив я был к Сергею Борисычу! Судил по историям с сыном Сашей, который старушку на зебре задавил и в итоге пострадавшим оказался, и с рядовым Сычевым. А он во-о-он какой, оказывается! Лирик и романтик! Ну, да я отвлекся...

После мероприятия подходит референт и приглашает к президенту. В приемной – толкотня. В основном, губернаторы и начальники региональных заксобраний. Вхожу – президент, как ни странно, не весел. Что такое? Ведь виктория полнейшая?

– История повторяется дважды, – устало говорит президент. – Помнишь, пару недель назад говорили с тобой о детишках той дамы из "ЮКОСа"? Как помочь, как смягчить удар карающей десницы? Теперь вот – Кудрина. Хотел было восхититься тем, что президент помнит имена дам, осужденных нашими независимыми районными судами. Потом как бывший разведчик сообразил: однофамилица министра финансов! Ну, тогда, конечно, запомнишь...

– У этой, – успокаиваю президента, – детишек пока нет. – Молода.

– Как думаешь, Питирим, это случайность, нет? Пока я Федеральному собранию рассказывал про любовь, женщин и детей, они очередную политическую даму посадили. Что это, злой умысел или излишнее усердие?

Я обеспокоенность президентскую разделяю. Три дня и три ночи мы с президентом и еще с парой доверенных людей готовили раздел про поддержку семьи и повышение рождаемости. Я лично цитату из Александра Исаевича выписал и в текст вставил, насчет сбережения народа. А тут кто-то все на "нет" хочет свести, показать мировой общественности, что слова у нас – одно, а дела – другое.

И впрямь – кто будет детей рожать и воспитывать, если мы за плакатик, неуместно развернутый, девиц в детородном возрасте на общий режим отправляем? Три с половиной года, и это с учетом смягчающих обстоятельств. С другой стороны, здесь случай особый: ее женишок нам подгадил, в Томске Ангелке Меркель, канцлерше германской, пасквиль-жалобу на президента подсунул... А пусть думает, с кем связываться! Да и куда ей рожать, политическая наследственность у нее нехорошая...

Опять же следственные органы наши под праздники наехали на лицей в Кораллове, Ходорковским обустроенный, имущество арестовали, детишек перепугали. А мы в это время про поддержку детских домов и усыновителей тезисы набрасывали. Ну, и Бахмина, мать двоих детей, – этот праздник всегда с нами. Нет, таких случайностей не бывает.

А президент настаивает:

– Нет, Питирим, скажи прямо: излишнее усердие или подставляют нас?

Если честно, кажется мне, что здесь не без злого умысла. Возможен подлый, омерзительный заговор, возможен! Но не хочу будоражить президента понапрасну, тем более что сделано, то сделано. Отвечаю уклончиво:

– Нельзя исключать ничего. Но чрезмерного усердия не отметить нельзя. Одно слово: гостиницу "Россия", в стенах, вернее, за окнами которой прискорбный инцидент приключился, постановили снести, срыть с лица земли. Карфаген должен быть разрушен!

Качает с сомнением головой. Мол, без корыстного интереса лужковской компании здесь не обошлось.

– А если так, – пришла мне в голову шальная мысль. – Если все эти женщины составили заговор, чтобы государство дестабилизировать? "Солдатские матери", "Матери Беслана", женщины "ЮКОСа" и девушки из НБП. Координация – посольства некоторых западных государств.

– Нет, Питирим, – президент ласково посмотрел на меня. – Ценю твое усер... – он осекся. – Но над нами будут смеяться. У нас же не 37–38-й год, когда громили право-троцкистский блок! Пусть уж бесланские женщины будут сами по себе, НБПешницы с их особой дерзостью и цинизмом – сами по себе. Мухи отдельно, котлеты отдельно...

– Ладно, – говорю, – тогда по-другому. В послании хорошо сказано – мол, будем кое-кому наступать на мозоли. Так вот, эти женщины – и не женщины вовсе!

– А кто? – удивился президент.

– Мозоли! Это больные мозоли, на которые мы будем давить беспощадно! Мозоль пола не имеет. Даже слово такое – не понять, мужского рода или женского. Будем искоренять. Так и объясним американцам. В конце концов, посадили же они Анджелу Дэвис? – пускаю в ход последний, неотразимый аргумент.

Вернулся в свой кабинетик, и тут как кольнуло меня: Кудриной, девушке этой, дали три с половиной года общего режима, а парню-то – условно! Точно, заговор! Хотят скомпрометировать президента по женской чувствительной линии. Но мы стоять будем, как скала! И, если надо, мы за любовь, за женщин наших глотку перервем, мы с президентом и министром обороны гуманизм в стране введем, какого свет не видывал!

Все события и персонажи являются вымыслом. Любые совпадения случайны.

Питирим Собакин

Ошибка в тексте? Выделите ее мышкой и нажмите Ctrl + Enter