Однажды я прожил короткую, но совершенно отдельную жизнь, которая называлась кругосветным плаванием.
На самом деле ощущение было такое, что это свет плывет вокруг тебя, потому что ты всe находишься в одной точке — сидишь, стоишь, лежишь, а мир демонстрирует себя, дефилирует мимо. И мир оказался совсем не таким, как я думал раньше.
Я-то воображал, что планета Земля — это асфальтовые улицы, поля-леса, ну там морской берег (вид из окна отеля). И повсюду люди. То кишмя кишат, то изредка встречаются, но всегда присутствуют.
А на самом деле — теперь я знаю точно и никто меня с этого знания не собьет — наша планета пустая и мокрая. Она состоит из Большой Воды, и лишь кое-где торчат пупырышки суши. Когда плывешь через океан и день за днем не видишь вообще ничего кроме волн и неба, это здорово вправляет мозги.
Надо было назвать планету не "Земля", а "Вода" И еще я насмотрелся на людей, которые живут совсем не так, как мы, а главное, абсолютно не хотят жить, как мы. Однажды корабль остановился в миле от какого-то маленького острова, и по радио объявили, чтобы все срочно писали письма. Оказывается, жители острова придумали себе отличную кормушку, за счет которой неплохо существуют.
Они всего лишь сделали свой почтовый штемпель. И теперь конверты, помеченные этим штемпелем, представляют филателистическую ценность. Туземцы подгребли к огромному теплоходу на лодке, им скинули бочку, в которой были письма, деньги и дары. Лодчонка подцепила бочку и уплыла. Через какое-то время проштемпелеванные письма уйдут на лодке куда-то, где есть настоящая почта, и оттуда рано или поздно доберутся до адресатов.
Этого заработка и такой вот куцей связи с цивилизацией туземцам вполне достаточно. Ну нас к черту с нашими интернетами, телефонами, микроволновками и чипсами.
Я уже который год рассказываю знакомым про удивительный почтовый остров, а тут недавно узнал сюжет еще более поразительный. Оказывается, на свете есть племя, которое вообще не контактирует с цивилизацией. Никак. А потому что не хочет.
Эти люди живут на острове North Sentinel (Северный Часовой), который относится к Андаманскому архипелагу. Про них практически ничего не известно — кроме того, что всех нас они в гробу видали. (И некоторых, кто был слишком навязчив, туда таки отправили).
Северный Часовой. Весь покрытый зеленью.
Остров открыт европейцами давным-давно, еще в восемнадцатом веке, и если не подвергся колонизации, то лишь потому, что не представлял никакого интереса в смысле наживы, а кроме того весь окружен рифами — ни подплыть, ни пристать. В девятнадцатом веке на скалах несколько раз разбивались корабли. Экипажи пытались высадиться на берег, но туземцы встречали их стрелами. Кое-кого и прикончили. Это очень низкорослые, голые, курчавые люди с выкрашенными в красный цвет носами. Разговаривают на языке, нисколько не похожим на другие андаманские, из чего следует, что они живут изолированно с незапамятных времен. Один раз, в 1897 году, на остров высадилась полиция, гнавшаяся за беглым каторжником. Нашла его всего утыканного стрелами, с перерезанным горлом, и поскорее убралась восвояси. Сейчас остров формально принадлежит Индии.
Несколько раз антропологи пытались вступить с сентинельцами в контакт: привозили дары, выказывали всяческое дружелюбие. Туземцы неизменно уходили в лес. От чужаков ничего брать не желали. В 1991 году один индийский ученый, казалось, вдруг нашел путь к сердцу неприступных аборигенов. Магическим ключом оказались разноцветные пластмассовые ведра. В течение шести лет удавалось поддерживать очень осторожный, весьма однообразный контакт. Иногда сентинельцы вели себя мирно — то есть забирали ведра. Иногда грозили копьями и показывали задницы. Но близко так ни разу и не подошли. А потом общение вообще прекратилось. Туземцы стали стрелять по вертолетам из луков.
Интересно: кто-то чернокожий, кто-то просто смуглый. Почему — неизвестно.
В 2006 году убили двух рыбаков, чью лодку течением занесло на остров. Бог знает, что на дикарей нашло. Может быть, просто решили, что цветных ведер у них уже достаточно. Поскольку времена сейчас политкорректные, островитян оставили в покое, даже за убийства не покарали. Пусть живут, как хотят. Вот они и живут. Мы даже не знаем, сколько их. Видимо, несколько сотен.
С рождаемостью там, кажется, все хорошо.
Я пытаюсь представить, как они там существуют в своем маленьком, до сантиметра изученном мире. Всe, что им нужно, у них есть. А больше они ничего не хотят. Только чтоб их не трогали. Я думал, что так не бывает. Что человек — существо, которому всегда всего мало и одним из главных инстинктов которого является любопытство. Ан нет.
Вот ей-богу, иногда, как мысли черные к тебе придут, начинаешь думать: записаться что ли в северные часовые? Встать на посту, никого к себе не подпускать, а кто сунется — стрелами по ним, стрелами.
! Орфография и стилистика автора сохранены
