Очередное "перемирие" в Сирии, которое было объявлено после встречи С. Лаврова и Дж. Керри 10 сентября в Женеве заставляет нас вернуться на полгода назад — в 22 февраля, когда эти же два деятеля с пафосом выступили с совместным заявлением, в котором сообщили, что в Сирии 27 февраля в 00:00 по времени Дамаска (01:00 мск) вступит в силу режим прекращения огня. Условия перемирия распространяются на все стороны конфликта, за исключением группировок ИГ и "Джебхат ан-нусра" (обе запрещены в РФ), а также других террористических организаций, признанных таковыми Советом Безопасности ООН.
Тогда в феврале было вполне очевидно, что режим прекращения огня долго не продержится, так как фактически никто из воюющих сторон не был заинтересован в этом. В первую очередь, это касается самого Асада, который это перемирие воспринял так, что время дескать работает на него. Россия, Иран и "Хезболла", воюющие за Асада, в последние месяцы добились серьезных успехов и для его развития необходимо было, в частности, блокировать Алеппо, тем самым дав надежду сирийскому правителю не только на выживание, но и на победу над противниками.
Нынешнее соглашение по перемирию также обречено. Прежде всего потому, что вновь не содержит никаких практических предложений и конкретных шагов по переходу к политическому урегулированию. Оно не в состоянии преодолеть ключевое противоречие между требованиями повстанцев по отставке Башара Асада, совпадающими, кстати, с пожеланиями международного сообщества, и желанием Москвы, а также Тегерана сохранить власть в руках сирийского президента.
Поэтому-то Лавров и вынужден был в Женеве прибегнуть к словоблудству, фактически признав, что новое соглашение является "переподтверждением" предыдущего. "Главное, что касается договоренности, заключается в том, что первым шагом будет переподтверждение режима прекращения боевых действий. Мы сделаем все, чтобы стороны конфликта, на которые влияют Россия и США, сделали такие шаги — переподтвердили свою приверженность режиму прекращения боевых действий. Сначала на 48 часов с продлением еще на 48 часов с тем, чтобы выйти на постоянное соблюдение этого режима", — сказал он по итогам женевских переговоров.
В словах Лаврова содержится косвенное свидетельство того, что данное соглашение не является всеобъемлющим, когда речь идет только о сторонах конфликта, на которые влияют Россия и США. Следовательно, оно не распространяется на большое число оппозиционных группировок, включая "Джабхат ан-Нусра" и ДАИШ, поэтому лишено смысла и является ничем иным как самообманом.
Уже давно не вызывает сомнений то печальное обстоятельство, что Сирия стала ещё одной ареной противостояния России и США. Что инициатором этого противостояния и решающим фактором затянувшегося кровавого конфликта в Сирии является Путин, с его желанием во что бы то ни стало предотвратить повторение Асадом судьбы Каддафи.
Ливийской синдром сыграл злую шутку с кремлевским чекистом. Он воспринял падение и физическое уничтожение Каддафи как пощечину со стороны Запада, даже несмотря на то, что Россия присоединилась к резолюции СБ ООН, предусматривавшей санкции против Ливии и военную операцию. Противоречивость ситуации состояла в том, что перед этим Москва списала внешний долг Ливии, размером в 4,5 млрд. долл. и тем самым с устранением Каддафи понесла серьёзные потери.
Поэтому в случае с Сирией Путин решил стоять до конца, в надежде взять геополитический реванш у Запада, который якобы обманул его в Ливии. Без преувеличения можно сказать, что если бы не значительная экономическая и военная помощь, которую начала оказывать Москва Асаду с начала гражданской войны в марте 2011, события не приняли бы такой оборот и Асад вскоре бы пополнил ряды арабских правителей, сметенных "арабской весной".
О нереальности и даже абсурдности всяких соглашений о перемирии говорит тот неоспоримый факт, что Россия стремится надолго, если не окончательно окопаться в Сирии. Иначе там не укреплялись бы военные базы и военные советники из Москвы не руководили бы беспомощной сирийской армией. Вдобавок к этому, в Сирии за время с начала конфликта расплодились многочисленные соперничающие оппозиционные группировки, слишком много игроков вовлечено в эту головоломку, слишком диаметральны интересы целого ряда из них.
Характерно, что со многими из них Москва регулярно проводит встречи и консультации.
Несмотря на общность взглядов в отношении режима Асада, внутри групп вооружённой оппозиции имеются принципиальные разногласия в том, что касается видения будущего Сирии после свержения существующего режима. Повстанцы начинали войну в надежде на демократичную и современную жизнь, тогда как джихадисты и отряды Аль-Каиды, многие из которых — иностранные наемники, воспользовались ситуацией, чтобы продвигать идею установления в стране фундаменталистского исламского режима на основе шариата.
Пока Россия и США выясняли вопрос, кто представляет большую угрозу: Асад или "Исламское государство", Эрдоган, не без договорённости с Путиным, начал самостоятельную военную операцию на севере Сирии, чем лишь внес еще больший раскол в ряды сирийских курдов, часть которых сражается на стороне Асада и поддерживалась Москвой. Не говоря уже о том, что нынешний тактический альянс Путина с Эрдоганом демонстрирует конъюнктурный подход Москва к курдской проблеме в целом.
Все это говорит о том, что Путин ведёт себя так, что для него чем хуже, тем лучше в развитии ситуации в Сирии. Этим в немалой степени объясняется тот факт, что по сообщению агентства Reuters, представители умеренной оппозиции, несмотря на позитивную оценку идеи нынешнего перемирия, тем не менее, указывают на свою озабоченность отдельными пунктами российско-американского соглашения, "связанных с самим существованием оппозиции и продолжением революции".
В частности, умеренная оппозиция посчитала политикой двойных стандартов идею запретить ей сотрудничать с организацией "Джабхат Фатех аль-Шам" (бывшая "Джебхат ан-Нусра"), связанной с "Аль-Каидой". Они объясняют это тем, что в соглашении не упомянуты добровольческие формирования, поддерживаемые Ираном, прибывшие из Ирака, Ливана и Ирана и воюющие на стороне правительственной армии.
Как видим среди оппозиции происходят определённые сдвиги, свидетельствующие о том, что она все больше демонстрирует сомнение в миротворческих усилиях России и США, в последовательности их действий в Сирии. Не будет преувеличением сказать о том, что у различных ветвей оппозиции накопилась естественная усталость от такого "урегулирования" конфликта, когда Москва и Вашингтон уже практически не скрывают, что рассматривают Сирию и Асада в качестве торга в восстановлении двусторонних отношений, налаживании сотрудничества.
Но этот явный торг может затянуться до бесконечности, так как осложняется взаимным недоверием. США и так давно делают, что могут, в борьбе против ДАИШ, а Россия вряд ли может или хочет помогать им. Как справедливо указывают западные аналитики, в конце концов, приоритетная для России цель в Сирии — это не "Исламское государство", а умеренная сирийская оппозиция, которую поддерживают США. Именно оппозиция угрожает власти Асада над западными районами страны.
Представляется, что выход из сирийской головоломки, из создавшегося лабиринта лежит на путях безусловного ухода внерегиональных игроков из Сирии, прихватив с собой Асада, и безоговорочного вывода иностранных воинских подразделений и российских баз. Прекратить путинские "тренировки без ущерба бюджету", поставки вооружений противоборствующим группировкам, расширить список и представительство переговорного процесса в Женеве. Не исключено, что отъезд Асада будет способствовать сближению позиций и преодолению разногласий внутри разнородной, разношерстной оппозиции.
Тем самым дать возможность самим сирийцам решать свою судьбу, без внешних "защитников" и "советников". Разве не об этом постоянно твердит Лавров, подчёркивая, что будущее Сирии должны определять сами сирийцы.
